40 и одна книга о путешествиях по разным странам и континентам:
1. Тур Хейердал, «Экспедиция «Кон-Тики»
Книга об одной из самых лихих и дерзких научных экспедиций в истории — трехмесячное плавание на плоту из Перу в Полинезию как способ доказать, что она была заселена южноамериканцами. Написана организатором, вдохновителем и капитаном плота — и написана заразительно: хочется отправиться в море немедленно.
2. Сергей Иванов, «В поисках Константинополя»
Обстоятельный, с подробными картами и планами, а главное, нескучный труд видного российского византиевиста — путеводитель по Константинополю, скрытому под одеждами Стамбула: старинные церкви в автомастерских, древние мозаики посреди коврового рынка, подземные и открытые водохранилища и тайные сокровища собора Святой Софии.
3. Умберто Эко, «История иллюзий. Легендарные места, земли и страны»
Новая книга Умберто Эко (помимо всего прочего автора «Баудолино», одного из лучших тревелогов о путешествии по сказочным странам) — энциклопедический альбом-путеводитель по Шамбале, Атлантиде, землям царицы Савской и рождественских волхвов и прочей выдуманной людьми географии.
4. Вольфганг Бюшер, «Берлин — Москва»
Немецкий журналист идет пешком из Берлина в Москву через Польшу и Белоруссию — тем путем, которым шел в 1941 году его дед. Города, городки, деревни, дороги, провинциальные кафе и гостиницы, ночевки в брошенных деревнях, люди и их истории, в которые вплетены воспоминания о войне, — а попутно из журналистского репортажа рождается подлинная литература.
5. Иван Гончаров, «Фрегат «Паллада»
Единственная в своем роде книга — полукругосветное плавание на трехмачтовом паруснике из Петербурга в Японию через Южную Африку, Индонезию, Филиппины и Китай, увлекательно описанное первоклассным писателем, который ради путешествия устроился секретарем к адмиралу Путятину.
6. Марк Твен, «Простаки за границей»
Большая, как именовал ее сам Твен, увеселительная поездка из Соединенных Штатов в Палестину (второе название книги — «Путь новых паломников») через Марсель и Париж, Сицилию и Грецию и даже Одессу с Севастополем (куда Твен попал по чужому паспорту) — один из самых увлекательных и смешных тревелогов в мире.
7. Петр Гуляр, «Забытое королевство»
Жизнь и нравы южнокитайского притибетского Лицзяна — города в бывшем королевстве самобытного народа наси, какими их увидел в конце 1940-х русский эмигрант Петр Гуляр, проживший там несколько лет, пока Китай не превратился в КНР и не попросил его с вещами на выход.
8. Дания: Питер Хёг, «Смилла и ее чувство снега»
Все оттенки, состояния и разновидности копенгагенского снега, различаемые главной героиней, полудатчанкой-полуэскимоской, у которой способность к их смыслоразличению в крови: «Читать снег — это все равно что слушать музыку». Ну и еще это довольно увлекательный детектив к тому же.
9. Ирландия: Джеймс Джойс, «Улисс»
Один сгущенный до невозможности день одного дублинского еврея, где за повседневностью ясно виден миф, так что Дублин разрастается до размеров мира, герой предстает мужчиной как таковым, а день становится символом времени вообще. Джойс был топографически дотошен, и сейчас все улиссовские места — достопримечательности.
10. Швейцария: Томас Манн, «Волшебная гора»
Обстоятельные разговоры о самых отвлеченных вещах на свете в давосском санатории с его размеренным ритуалом: измерение температуры, прием лекарств, прогулки с видом на снежные вершины, за которыми назревает и потом разражается Первая мировая война. Главный герой приезжает на три недели, а остается на семь лет: убежище отнимает жизнь.
11. Чехия: Карел Чапек, «Рассказы из одного кармана»
Беспечные и обстоятельные, хитрые и незатейливые чешские обыватели в счастливые буржуазные времена между двумя войнами — в юмористически-детективных, полудетективных и вообще не детективных историях: беззаботная Чехия как на ладони. «Рассказы из другого кармана» (про то же самое) ничуть не хуже.
12. Греция: Гомер, «Одиссея»
Возвращение героя Троянской войны домой, на ионическую Итаку, через Эгейское, Тирренское и прочие моря с островами, где живут красавицы и чудовища, превращается в 10-летнее странствие ради странствия, неутомимое насыщение пространством и временем. С тех пор любое мало-мальски длительное путешествие называется одиссеей.
13. Турция: Орхан Памук, «Стамбул. Город воспоминаний»
Как будто бы мемуары, но на самом деле роман, главный герой которого — один из важнейших городов на земле, с его историями и людьми, мечетями, ветшающими, но прекрасными улочками, османскими виллами и морем посередине. У Памука Стамбул получился черно-белым, как старая фотография, как тонкий рисунок пером.
14. Абхазия/Грузия: Фазиль Искандер, «Сандро из Чегема»
Искрящийся юмором, до чрезвычайности витальный эпос о счастливой Абхазии XX века, которая одновременно строила социализм и приобщалась к капиталистическим товарно-денежным отношениям. Патриархальные горцы и испорченные приморцы, похищение невест и подвиги абреков, сталинские Валтасаровы пиры и дружеские застольные беседы.
15. Азербайджан: Курбан Саид, «Али и Нино»
Жизнеописание Баку времен Первой мировой, революции и Гражданской войны — а также песнь о любви азербайджанца-мусульманина и грузинки-христианки и вариация вечной истории о том, что Запад есть Запад, а Восток есть Восток. Роман написан на немецком, впервые издан в 1937-м в Вене, кто скрывается под псевдонимом Курбан Саид, до сих пор неизвестно.
16. Иран: Маржан Сатрапи, «Персеполис»
Автобиографический графический роман — то есть комикс, доросший до состояния литературы, — о том, каково быть девочкой, девушкой и женщиной в меняющемся Иране: при шахе, при аятоллах, во время войны с Ираком и после нее, до тех пор пока героиня не выбирает вместо родины Францию. По книге самим автором снят мультфильм, но книга все-таки лучше.
17. Монголия: Леонид Юзефович, «Князь ветра»
Монголия в романах Юзефовича — место, где раскрываются тайны, узелки которых завязаны в России. В «Князе ветра» это убийство в Петербурге монгольского князя, принявшего православие,чтобы продать душу дьяволу, разгадка которого в записках русского офицера, служащего в Монголии 30 лет спустя.
18. Япония: Ясунари Кавабата, «Снежная страна»
Утопающие в снегу дома, пахнущий снегом воздух, снежные простыни ночей, снежный покров в среднем семь-восемь сяку, а при сильных снегопадах более одного дзе — север острова Хонсю как фон для истории о том, какой разной и сложной бывает любовь, и о внешне сдержанной Японии, скрывающей пламя своей души.
19. Россия: Алексей Иванов, «Географ глобус пропил»
Пермь и окрестности начала 1990-х нищие дворы, квартиры, старые корабли на Каме — и сплав по реке, с помощью которого учитель географии устраивает ученикам инициацию во взрослую жизнь, попутно пытаясь разобраться со своим либидо. Подступы к большому пермскому мифу, развернутому Ивановым в «Сердце Пармы» и «Золоте бунта».
20. Гонконг: Пол Теру, «Коулун Тонг»
Гонконг накануне его передачи Китаю: старое, доброе прошлое безжалостно, методами рейдерских захватов, вытесняется будущим — неопрятным, бесцеремонным, беспринципным. Небольшой, но емкий роман автора классических тревелогов «Старый патагонский экспресс» и «Большой железнодорожный базар».
21. Китай: Мо Янь, «Страна вина»
Суматошный, грубый, взбалмошный, суетливый, физиологический, коммунистический Китай глазами его единственного писателя — нобелевского лауреата. Галлюцинаторный реализм, как совершенно справедливо назвало стиль Мо Яня жюри премии; причем галлюцинации, как видно из названия этого романа, — алкогольного, не наркотического происхождения.
22. Индия: Редьярд Киплинг, «Ким»
История мальчика-шпиона, который прикидывается то европейцем, то индусом, то мусульманином, то попрошайкой, то отпрыском благородного семейства — и постигает многоликую Индию, пересекая ее из конца в конец от Лахора до Гималаев и вплетая нити своих историй в ткань Большой игры Британской империи против России.
23. Вьетнам: Грэм Грин, «Тихий американец»
Классика шпионского романа. Сайгон начала 1950-х, во время Первой индокитайской войны; в противостояние Франции и Вьетнама, ее бывшей колонии, тихой сапой — в виде агента ЦРУ, замаскированного под сотрудника гуманитарной миссии, — вмешивается третья сила: Америка, которая благими намерениями мостит дорогу в ад.
24. Таиланд: Мишель Уэльбек, «Платформа»
Таиланд с его услужливыми девушками как путь к спасению пресыщенных европейцев от самих себя, секс-туризм как лекарство от одиночества и того рода тоски, которую называют экзистенциальной, удовлетворяющее обе стороны приключение, которое в итоге оказывается взрывоопасным — в прямом смысле слова.
25. Канада: Дэн Симмонс, «Террор»
Фантастическая история реальной экспедиции британского контр-адмирала Джона Франклина, которая искала между островов Канадской Арктики проход из Атлантики в Тихий — а нашла только смерть. От холода и, по Симмонсу, от неизвестного науке чудовища Туунбака, похожего на огромного белого медведя.
26. США: Фланнери О’Коннор, «Рассказы»
Жуть и красота американского Юга в исполнении одного из лучших его певцов: бродячие проповедники и убийцы, одноногие девушки, старухи-расистки и гордые чернокожие, мир скорби и раскаяния, где насилие — способ возвращения к реальности. Рассказчица О’Коннор непревзойденная, как романистка слабее, а два ее романа — о том же самом.
27. Мексика: Сибил Бедфорд, «Мексиканская одиссея»
Тревелог, написанный языком высокой литературы. Суматошная Мексика во всей красе: с ее прибрежной тропической жарой и великолепными горными пейзажами, с поездами, застревающими в пути, мрачными индейцами и аристократами с их суетливой гордыней. Походя рассказывается история непрошеного мексиканского императора Максимилиана, первого и последнего.
28. Гондурас: О. Генри, «Короли и капуста»
То ли плутовской роман, то ли сборник фирменных о-генриевских рассказов с залихватской концовкой. Действие происходит в Банановой республике (термин О. Генри и придумал), в которой без труда опознается Гондурас (где О. Генри провел полгода, скрываясь от обвинений в растрате): авантюры, аферы, комические приключения, мошенник на мошеннике.
29. Куба: Эрнест Хемингуэй, «Старик и море»
Признание Хемингуэя в любви к Кубе, где он прожил 11 лет, и к людям, которыми она населена: история о силе характера и терпении старого рыбака, который после трех месяцев бесплодных усилий ловит на крючок огромного марлина и несколько дней борется с ним, пытаясь доставить добычу на берег. Побеждают акулы, но человек не сдается.
30. Колумбия: Габриэль Гарсиа Маркес, «Сто лет одиночества»
Насыщенная история о нескольких поколениях распадающейся семьи, живущей в основанном ею городке Макондо, — каждый член клана наследственно приходит к одиночеству в самых разнообразных его проявлениях. Сказочно запутанная, сказочно печальная, сказочно пленительная Колумбия. Одно из самых завораживающих мест — описание пятилетнего непрерывного дождя.
31. Перу: Марио Варгас Льоса, «Зеленый дом»
История публичного дома, рассказанная языком магического реализма и практически киношных монтажных техник, которые позволяют увидеть перуанскую провинциальную действительность со всех возможных сторон. Кутежи и убийства, контрабандисты и проститутки, преданность и предательство — все как полагается.
32. Аргентина: Хорхе Луис Борхес, «Сообщение Броуди»
Один из поздних сборников Борхеса — рассказы, которые с оговорками можно назвать реалистическими: альмасены Буэнос-Айреса, поножовщина, любовь, доводящая до сумасшествия, мужская честь, которую легко задеть, и предательства, которые так легко совершаются. Аргентина, оставляющая суровое сухое послевкусие.
33. Бразилия: Жоржи Амаду, «Дона Флор и два ее мужа»
Перенаселенная персонажами история о том, как любвеобильную дону Флор не удовлетворял второй муж, поэтому к ней (и тем самым к нему) на выручку пришел с того света муж первый, покойный, и как у нее таким образом стало два мужа. Бразильские страсти в исполнении лауреата международной Сталинской премии.
34. Французская Гвиана: Анри Шарьер, «Папийон»
Автобиографический роман: осужденный за убийство Шарьер провел 11 лет на каторге во Французской Гвиане, совершил девять попыток побега, в том числе одну из жуткой колонии на Чертовом острове, жилу индейцев в Колумбии, добрался до Венесуэлы. После выхода книги оказалось, что история полувымышленная, но менее захватывающей она от этого быть не перестала.
35. Марокко: Пол Боулз, «Под покровом небес»
Американские путешественники приезжают в Марокко и отправляются в пустыню, подальше от суеты мира, и не находят ничего, кроме пустыни, которая заполняет их души, как песок. Он умирает, она попадает в гарем к местному торговцу, потом сходит с ума. Экранизацию Бертолуччи Пол Боулз завещал не смотреть: она совсем не о том, о чем он писал.
36. Конго: Джозеф Конрад, «Сердце тьмы»
Самая жуткая дикость таится внутри цивилизованного человека, и путешествие в сердце Черной Африки оборачивается погружением вглубь себя: образованный европеец Курц приезжает за слоновой костью, с беспримерной жестокостью становится полубогом местных племен, а перед смертью пишет в дневнике: «Истребляйте всех скотов!» — и на этом считает миссию выполненной.
37. Кения: Карен Бликсен, «Из Африки»
Датская баронесса с мужем уезжает в Кению, где покупает плантацию кофе. Она бьется за урожай, он развлекается охотой и заражает ее сифилисом. После лечения и развода — жизнь с местным белым охотником, но охотник гибнет, а плантация сгорает: Африка пленительна и прекрасна, но рано или поздно становится местом, откуда уезжают. Отсюда и название романа.
38. ЮАР: Джон М. Кутзее, «Бесчестье»
Южная Африка после отмены апартеида. Профессор литературы выгнан из Кейптаунского университета за связь со студенткой и уезжает на ферму к дочери, где погружается в еще более глубокие слои бесчестья: бремя белого человека теперь — вина за предыдущее взваленное на себя цивилизаторское бремя, а у почти прожитой жизни — новые правила.
39. Австралия: Брюс Чатвин, «Тропы песен»
Тропы песен — дороги, по которым аборигены ежегодно обходят Австралию: чтобы мир существовал, надо регулярно подтверждать его существование песнями, так они верят. Если на пути аборигена должна быть гора, она окажется на месте только в том случае, если он о ней заранее споет то, что завещали предки. Одна из лучших книг знаменитого писателя-путешественника.
40. Таити: Сомерсет Моэм, «Луна и грош»
Лондонский брокер бросает жену с детьми и финансовое благополучие ради того, чтобы делать что должен: стать художником. Все кончается бродяжничеством, переездом на Таити, женитьбой на местной девушке, нищетой, проказой — и живописью без конца. Слегка завуалированная история о том, какой ценой стал художником Поль Гоген.
41. Маркизские острова: Герман Мелвилл, «Тайпи»
Автобиографический роман о полинезийском острове Нуку-Хива: нравы, обычаи и взгляды на жизнь каннибальского племени тайпи — Мелвилл попал к нему в плен после того, как сбежал с китобойного судна, на котором работал. При жизни Мелвилла книга была популярнее его же «Моби Дика».
